"Мы подбили плавучую крепость"

86-летний воронежец Алексей Котов в годы войны служил на легендарной подлодке К-21 и присутствовал при запуске торпеды, которая попала в знаменитый немецкий линкор «Тирпиц»

Алексей Фёдорович не очень-то следит за теле­визионной программой. И недавнюю экранизацию романа Валентина Пику­ля, посвящённого гибели печально известного кон­воя PQ-17, посмотреть не успел. Но бывший подводник расстро­ился по этому поводу несильно. Несмотря на преклонный воз­раст, память лучше всякого кино возвращает его к событиям, непосредственным участником ко­торых был он сам.

Реквием PQ-17

5 июля 1942 года атака нашей подлодки К-21 привела к повреж­дению флагмана немецкого флота линкора «Тирпиц», чуда военного кораблестроения того времени. Она сорвала операцию фашистов по разгрому конвоя PQ-17 силами надводных кораблей, которую они назвали «Россельшпрунг» («Ход конём»), и позже привела к гибели самого линкора.

— «Тирпиц» был самым боль­шим военным кораблём фашист­ской Германии длиной 240 мет­ров и весом 55 тысяч тонн, — рас­сказывает Алексей Котов. — Этот морской разбойник, вооружён­ный 8 мощнейшими 280-миллиметровыми орудиями главного калибра, а также множеством бо­лее мелких пушек, уничтожал ан­глийские и американские конвои, которые стали ходить в Мурманск и Архангельск с августа 1941-го.

Говорят, английский премьер Уинстон Черчилль как-то в серд­цах заявил: «Пока этот проклятый линкор в строю, он будет предста­влять постоянную угрозу для на­ших морских коммуникаций...». Чуть раньше английская эскадра загнала в устье реки Лаплата од­нотипный немецкий корабль «Бисмарк», уничтожавший транспор­ты в Атлантике. И, получив огром­ные повреждения, он затонул. Так же англичане мечтали распра­виться и с его братом-близнецом.

Очередной конвой – знаменитый PQ-17 — в составе 34 транспортов (из них два советских) вышел из Исландии 27 июня. Предполага­лось, что в его эскорт войдут два крейсера противовоздушной обо­роны, шесть эсминцев, две под­водные лодки и 11 более мелких кораблей. Кроме того, западнее конвоя следовали два английских и два американских крейсера, а так­же три эсминца. И ещё дальше — главные силы прикрытия: два лин­кора, авианосец, три крейсера и множество эсминцев. Корабли и авиация нашего Северного флота готовились взять конвой под защи­ту в зоне своей ответственности.

Однако 4 июля «Тирпиц» в со­провождении двух крейсеров и эскадры из 8 эсминцев вышел из ба­зы в Норвегии, чтобы направиться наперерез PQ-17. Узнав об этом, англичане без уведомления советского командования отдали своим кораблям прикрытия предательский по отношению к СССР приказ как можно быстрее отходить. А са­мому конвою «ввиду угрозы со сто­роны надводных кораблей» поре­комендовали «рассредоточиться и идти к русским портам».

В результате беззащитные транспорты стали лёгкой добычей для немецких подводных лодок и авиации. Из 34 кораблей конвоя были потоплены 23. В тяжелей­ший период боёв за Сталинград Советский Союз так и не дождал­ся 430 танков, 210 самолётов, 3350 автомашин, а также огром­ного количества боеприпасов, оружия и продовольствия. Более того, англичане после разгрома PQ-17 надолго отказались от дальнейших поставок грузов.

Похоже, защита конвоя с самого начала не очень-то их заботила. И основной задачей союзников было выманить «Тирпиц», чтобы потом уничтожить его силами главного прикрытия. Но как бы то ни было, перехватить линкор эти силы не успели: наша К-21 торпедировала его раньше. И если бы не удачная атака легендарной «Катюши», то неизвестно, выжил ли бы вообще хоть кто-то из участников конвоя.

«Интервал 4 секунды. Пли!»

— 5 июля я вместе с другими офицерами был на вахте, — вспо­минает Алексей Котов. — Лодка двигалась в подводном положе­нии, когда акустик доложил, что слышит звуки, похожие на шумы надводных кораблей. Была объ­явлена боевая тревога. Команди­ра попросили подняться в рубку, и Николай Александрович Лунин — будущий Герой Советского Со­юза – занял своё место на цент­ральном посту.

В перископ наши моряки увиде­ли силуэт, похожий на рубку под­водной лодки. Однако вскоре вы­яснилось, что они имеют дело не с немецкой субмариной, а с эсмин­цем. Причём не с одним: корабль шёл в составе целой армады, воз­главляемой флагманом против­ника. Командир объявил торпедную атаку. И как свидетельствуют записи в бортовом журнале, лод­ка, миновав заграждение, прони­кла в середину немецкой эскадры. Я спустился в свой седьмой отсек, где располагались четыре кормо­вых торпедных аппарата и находи­лись два торпедиста, рулевой и трюмный, — рассказывает Алексей Фёдорович. — У раструба перего­ворной трубы, которая является самым надёжным средством связи на подводной лодке, стал ждать дальнейших указаний. Матросы приготовили кормовые торпедные аппараты к выстрелу: открыли их передние крышки, проверили дав­ление в стрельбовом баллоне. Од­нако с момента объявления атаки до запуска торпед прошло при­мерно полтора часа.

Дело в том, что в военное время корабли не ходят прямыми курса­ми, а передвигаются противоло­дочным зигзагом. Поэтому нашим подводникам трудно было рас­считать точку залпа. Но примерно в 18.00 наконец прозвучало дол­гожданное «Товсь!» и команда: «Торпедные аппараты. Интервал 4 секунды. Пли!»

После того как все четыре тор­педы вышли с заданным проме­жутком (его вахтенный офицер Котов отсчитывал по секундоме­ру), оставалось только ждать ре­зультатов стрельбы.

— Вскоре мы услышали два сильных взрыва, — вспоминает Алексей Фёдорович. — После это­го, погрузившись на глубину около 60 метров, лодка по приказу ко­мандования взяла курс на Поляр­ный — нашу базу в Екатерининской гавани неподалёку от Мурманска.
Когда моряки возвращались из боевого похода, с берега им со­общили, что первая торпеда по­пала в один из кораблей охране­ния, и он затонул.

— В то время на торпедах уста­навливались парогазовые двига­тели, пузыри от которых подни­мались вверх, оставляя за собой заметную дорожку, – говорит Алексей Котов. – Возможно, нем­цы её заметили. И эскадренный миноносец по законам военного времени успел подставить свой борт, чтобы защитить «Тирпиц».

Как вспоминал сослуживец Але­ксея Котова Владимир Ужаровский, находившийся в тот момент в рубке, командир пришёл в ярость, когда увидел, что в последний мо­мент линкор закрыла менее важ­ная цель. Он сорвал с себя шапку и начал в гневе её топтать.
Но вторая торпеда угодила-та­ки в корму «Тирпица». Как потом доложила авиационная разведка, после этого вся армада разверну­лась и ушла обратно в норвежский порт. «Тирпиц» после прибытия на базу стал на ремонт. А впоследст­вии в результате удачного налёта союзников был уничтожен.

«Выходила на берег Катюша!»

Однако подводная битва и не думала прекращаться. По словам Алексея Федоровича вместе с ними начинали войну около 20 лодок. Закончили примерно столько же. Но при этом такое же их коли­чество погибло: просто на смену выбывшим с завода Сормово и из Баку подходили новые субмарины.

— Из шести «Катюш» – а это бы­ла лучшая лодка по всем флотам – осталась только наша К-21, — рассказывает ветеран-подвод­ник. – Как умирали наши товари­щи, никто не знает: просто уходи­ли в море и не возвращались.

Кстати, когда началась война, у выпускников ленинградского Вы­сшего военно-морского училища имени Фрунзе, куда Котов пере­вёлся после первого курса хими­ко-технического института, как раз шли госэкзамены. Но пришёл приказ министра Кузнецова пре­кратить сессию и сразу присво­ить курсантам звания лейтенан­тов. Новоиспечённых вахтенных офицеров построили и объявили, что остальные экзамены у них при­мет война.

— В Полярном к концу войны нас, как в песне, оставалось только трое из восемнадцати ре­бят – именно столько молодых лейтенантов прибыли туда из училища, – говорит Алексей Фё­дорович. – Ну а сейчас и ещё двоих уже нет – я последний.

Сам Котов тоже не раз попадал в ситуации, когда уже был готов распрощаться с жизнью. Как-то они шли в надводном положении. И немецкий самолёт, не имея бомб, пробил лёгкий корпус лод­ки крупнокалиберным пулемё­том. Не истратил бы пилот бое­запас до этого, всё могло кон­читься куда плачевней.

Были и другие случаи. Однажды рядом с лодкой разорвались две авиационные бомбы, и была по­вреждена цистерна быстрого по­гружения. Без неё лодка уходит под воду не за одну, а за две-три минуты, которые могут стоить жиз­ни всего экипажа. Но механики на­шли выход, как продолжить боевой поход: использовали для этого уравнительные цистерны, которые регулируют глубину погружения.

Именно К-21 суждено было окончить свой век не на дне како­го-нибудь из северных морей, а и по сей день продолжать службу: теперь лодка превратилась в му­зей и стоит на причале в Североморске. Её рубку украшает звезда с цифрой 17 — именно столько ко­раблей противника она потопила.

Константин Сергеев, который после войны служил механиком на К-21, собрал воспоминания мо­ряков и написал книгу «Лунин ата­кует «Тирпиц». В ней изложена вся героическая эпопея легендарной «Катюши». Кстати, гибели немец­кого линкора в Германии посвя­щена книга и немецкого ветерана. Правда, в ней основная роль в уничтожении плавучей крепости отводится всё тем же англичанам.

– Сегодня союзники вообще считают, что они победили в той войне. Сталинград, Курскую дугу уже и не упоминают, – с горечью отмечает Алексей Котов. – Но не только поэтому обидно ветера­нам. Мы воевали, умирали за свою Родину, за великую Россию – а во что её превратили наши собственные правители? Нищая, разорённая страна. И сейчас ни­кто ничего не хочет делать, чтобы её возродить. Но мы-то знаем, чего нам стоила эта победа. А значит, не имеем права допус­тить, чтобы Россия и дальше находилась в таком положении.
 

Сергей ПРОХОРОВ