|
Из самых страшных испытаний человек выходит с честью только тогда,
когда верит в жизнь и любовь. Так говорят прихожане Успенского
Адмиралтейского храма – ветераны Великой Отечественной войны Анна
Андреевна Агеева, Зинаида Васильевна Круглова и Борис Тимофеевич
Варгузин.
На их молодость выпали те самые «сороковые роковые», которые
перевернули всю жизнь и стали испытанием на прочность.
– Знаете, – ведь мы все ровесники, – первой вступает в разговор Анна
Андреевна, – когда началась война, мы были мальчики и девочки, не
знавшие жизни, не умевшие бояться страдать. К сожалению, этому
пришлось учиться, а такая наука не забывается.
Молились, хотя и не знали как это делать.
Иногда нам, молодым, приходит в голову, а как они
смогли, как выдержали, как не сломались. Смотришь на старые
фотографии и понимаешь, что те старики, которые сидят и рассказывают
тебе о бомбежках, минометном шквальном огне, убитых товарищах,
взрывах и воронках, оставшихся на месте домов, были младше тебя
теперешнего, когда пошли воевать. Так что же поддерживало их во
время кромешного ужаса?
– А молитва, – улыбается Зинаида Васильевна. – Я была
радиотелефонисткой, мы должны были обеспечивать связь между
фронтовыми частями. Наши мужчины ее тянули под пулями, знаете, как в
фильмах показывают, а мы на радиоузле передавали звонки. Помню,
перед каждым боем зайдет командир наш: «Девчонки, наши ребята на
задание идут, читайте «Отче наш», чтобы они живыми вернулись».
Все верили, хотя официально и нельзя было, все молились, все
надеялись, говорят старики. Без Бога никогда не воевало русское
войско.
– Во время войны никто особенно не обращал внимание на
коммунистические догмы и атеизм, с людей слетала все наносное, а
оставалось только истинное, а истинное это вера, – замечает Борис
Тимофеевич.
«Мы были молоды и умели надеяться и смеяться»
–Вы только не думайте, пожалуйста, что все время
было страшно, – улыбается Анна Андреевна, – мы и песни пели, и
веселились, когда могли, молодые же были, заводные… Уныние – грех.
Это странно, но, рассказывая об испытаниях и опасностях мои
собеседники молодеют на глазах. Как будто оживают те самые юноши и
девушки с задорными молодыми лицами, навсегда оставшиеся на
фотоснимках.
– Я вообще погиб в начале войны, – говорит Борис Тимофеевич, – мы
попали в «котел», как принято было говорить на фронте, там погибло
18 тысяч человек, и меня записали в павшие. Матери прислали
похоронку, она меня оплакала, а когда через полгода я ей письмо
написал, что мол, живой я, она меня не признала. Пока с отцом уже
под Берлином не встретился случайно и он ей написал, что я это
правда я, вот и так бывало…
Да, вы не думайте, все это только в рассказах страшно, –
подключается к разговору Зинаида Васильевна, – я вам так скажу, все
было: и ужас, и кровь, и смерть, но и песни, и частушки, и задор
молодой, что мол не будем мы побеждены. Мы верили в себя, в победу,
в помощь Божию и поэтому победили!
Что сказать молодым?
– Чтобы верили, надеялись и жили по чести и
совести, – чуть ли не в один голос говорят старики.
Почему именно так, а нельзя человеку иначе…
– Самый главный грех наш, – строго резюмирует Борис Тимофеевич, –
это дума о том, что ты самый несчастный, что твои испытания самые
страшные и мучительные. Не может быть такого!
Плохо тебе? Найди в себе силы – помоги другому, кто рядом с тобой.
Словом ли, делом – неважно, главное – помоги. Это и по-человечески и
по-божески, это жизнь, это главное счастье!
Мы прощаемся, у ветеранов еще много дел, они торопятся в храм, а я
смотрю им вслед и откровенно завидую их силе и вере. У нас, молодых,
жить с таким настроем получается далеко не всегда.
|
