Распространение веры

А.А. Шевченко
ВГМА им. Н.Н. Бурденко, кандидат философских наук.
 

Проблема распространение веры: православное предание и вызовы современности.
 

Вера – это фундаментальное свойство человеческой личности. Вера есть везде, где есть человек. Вера, поэтому, неизбежно предполагает существование личности и имеет личностное измерение. Распространение веры не следует понимать по аналогии с диффузией некой физической субстанции туда, где ее нет. Секуляризм в котором необходимо распространять теперь веру, - это не субстанция, это точка зрения. Распространение веры теперь совершается не в некоем пустом географическом пространстве, где никогда не проповедовалось Божье слово. Миссионерская территория имеет не пространственное, а личностное измерение. Вокруг нас находятся наши близкие, нуждающиеся в христианском миссионерстве не меньше чем народы далеких стран, не знавшие о Христе. В 1999 году на конференции католических епископов Европы говорилось о необходимости евангелизации крещеных. Не потому ли вопрос ставится таким образом, что у многих христиан отсутствует опыт жизни в Святом Духе? Человек, пожелавший войти в Церковь, часто думает, что он входит в помещение храма, или в учреждение. А он входит в общение с народом Божьим. И миссионеры – это посредники Церкви в миру, которые своим личностным присутствием призваны помочь человеку войти в Предание, то есть в область действия Святого Духа, которое реализуется в жизни общины. Предание является живой, поддерживаемой Святым Духом, личной верой людей, которые, быть может, давно уже умерли.

Целью христианства является спасение. Однако, человек приходящий в церковь впервые, не знает об этом и имеет совершенно другие цели. Эти цели, как правило, укоренены в ощущении неудовлетворенности жизнью, ощущением ее неполноты. Но эта интуиция метафизического недостатка, к сожалению, чаще всего оформляется не в сознательный поиск Истины и путей спасения. Чаще всего люди приходит теперь в храм не ради спасения и не ради истины, а по бытовым причинам, - для того чтобы быть эффективными в бытовой и профессиональной жизни. А это в последующем почти неизбежно приводит к разочарованию в Церкви. Мне кажется, что интерес современных людей к христианству в России связан чаще всего: 1) с надеждой, что Церковь решит их проблемы; 2) с национально-патриотическими настроениями. Не имея возможности решить проблему на физическом уровне, люди пытаются найти метафизические механизмы и метафизические ключи решения своих проблем. Но Церковь не решат бытовые проблемы, она их преображает. Церковь – не комбинат бытовых услуг. Но если первая мотивация имеет скрытые религиозные корни, то националистическая мотивация - это уже вовсе не верное представление о Церкви. Новозаветная Церковь не ставит своей целью земное благосостояние нации. Опыт ветхозаветной церкви показал, что отождествление церкви и нации приводит лишь к воспитанию антихристианских качеств: агрессии, превозношения, гордости, глупости.

К этому следует добавить и проблему межконфессиональной раздробленности, осознанную уже христианскими миссионерами 19-20 века. Миссионер часто зовет не столько ко Христу, сколько в свою конфессиональную традицию, не в единую семью учеников Христовых, а в некую христианскую деноминацию. Это напоминает скорее партийную пропаганду и политическую борьбу, нежели создание новой жизни во Христе. Это конфессиональное превозношение часто не имеет иных оснований, кроме эгоизма и гордости. Ведь мало кто способен выразить всю полноту Церковного Предания в своих чувствах и в своей мысли. Более того, христианином в полной мере является один только Христос. Зато как много верующих кичится своей принадлежностью к той или иной христианской конфессии! Отсюда же и боязнь соприкасаться с любой иной религией, стремление к самоизоляции, склонность к ксенофобии, исчезновение «миссионерской приветливости» (Макарий Алтайский).

Предпосылка успешной миссионерской работы – это умение понять человека: понять не столько его язык, сколько как он чувствует, как он мыслит и чем он руководствуется, приходя в храм. Поэтому, распространение веры – это не курс лекций по догматическому богословию, а живое межличностное общение, разговор о жизни, разговор о том, что людей волнует, - но через призму евангельских ценностей. Задача любого христианина сегодня – наполнить жизнь людей смыслом и радостью. Научить тому, что Вечная жизнь – это не загробная жизнь. Но жизнь здесь и теперь по Божьим законам, которые обеспечивают вечное воспроизводство жизни и любви.

Основной формой миссионерства сегодня является жизнь самого миссионера (Мф.5,16). Доверие к словам иссякло. Люди истосковались по любви, чести, честности, доброжелательности и нравственности. Только они не знают, как все это реализовать в окружающем их мире, где это все зачастую не нужно. Труднее всего быть совершенным Человеком в глазах других людей – для этого нужен настоящий аскетический подвиг. И может быть самое сложное в этом подвиге Христианина – то, что он должен поверить в человека, научиться видеть в нем Образ Божий, икону Бога. И стать реставратором, возвращающим былую красоту иконе истоптанной и обезображенной. Можно вполне говорить о повседневном «домашнем» миссионерстве среди окружающих нас людей как о заповеди Божьей. Как важно при этом проповеднику, умудренному богословскими знаниями, и не породить в душе собеседника монофизитский комплекс: мысль о том что, находясь в миру, можно совершать духовное восхождение по типу пустынножителей. Как важно и удержаться от соблазна проповедовать ненависть к миру, - будто единственная возможность созерцать Бога – разорвать все связи с миром. Миссионер – это акушер, помогающий рождению христианина в мир человека, способного воспроизводить в современной культуре любовь.

Церковь – это единство во Христе множества верующих. Христианин не может мыслиться в церкви вне церковного Предания и вне своей общины. Приход - это открытое окно Церкви в мир. Церковная община, должна быть ядром объединения верующих и местом социального служения Церкви. В первосвященнической молитве Христос молится о единстве всех. Мир уверует во Христа, потому, что увидит, что люди Церкви едины. (Ин. 17: 20-21). Однако, зачастую, церковное сообщество атомизируется, как и светское. После литургии люди разбредаются. Они не живут совместной жизнью. Но община – это не люди, которые годами и десятилетиями даже не знают имен друг друга, а место встречи ищущих Истину людей, место, где Любовью взрывается оболочка одиночества в радостном служении друг другу во имя Христа.

Проблема отношения вера и культуры, в которой нет веры – возникла в первый раз во времена столкновения еврейской и эллинистической цивилизации. То есть раньше, чем Августин сформулировал проблему отношения веры и знания. Сам этот диалог веры и культуры погружен в христианское Предание и глубоко историчен. Это непрерывный процесс, которому более 2000 лет и который называется патристикой. Со времен отцов Церкви эта интеллектуальная традиция не прерывалась ни на один день. И в этой традиции есть нечто очень важное для рассмотрения проблемы распространения веры. А именно: представление о том, что мысль – это только оболочка, чтобы выразить опыт церкви. Церковные определения (horos, отсюда - горизонт) имеющие статус границы, были необходимы, чтобы отделить христианское представление от того, что таковым не является. Но статус границы двоякий: можно выразить границу опыта изнутри него, а можно и извне – то есть, не имея самого опыта. Необходимо только помнить, что сами эти границы установлены не академическими богословами из школьных аудиторий, а «литургическими существами», имеющими личный евхаристический опыт соединения земного и небесного, тварного и нетварного. Богословие в православной традиции – это не наука о религии. Это личная причастность к опыту Богопознания, это личное переживание церковной истины (Христос Яннарас). Богослов – этот тот, кто молится (Евагрий Понтийский). Григорий Палама предлагает: если мы не являемся святыми, то давайте верить опыту святых и на основе этой веры можно будет передавать веру. Тем самым мы тоже станем богословами, только, меньшего порядка. Миссионерство - это педагогика святости. Распространение веры – это межличностный диалог верующего и неверующего. Но отметим, что такой диалог возможен только внутри Предания Церкви. Столкновение и конфликт богословия и культуры (или богословия и науки, и более широко: верующего и неверующего) возможны лишь вне границ догмата. То есть там, где догмат не может выразить полноты истины. Непонимание миром полноты церковной истины – единственная причина конфликта секуляризированной культуры с христианством, неверующего с Церковью. Догмат не может выражать истину вне Богообщения, вне Святого Духа. При взгляде изнутри догмата нет лжи, есть лишь разные степени истины. У восточных отцов церкви никогда не было проблемы диалога культуры и богословия: они были одновременно и учеными, и епископами, и общественными деятелями. Богословие, наука и культура в их понимании – части более широкого опыта: опыта богопознания.

Онтологическими основаниями разговора верующего и неверующего о Боге является, во-первых, то обстоятельство, что Бог присутствует в мире своими энергиями. Во-вторых, - личностное устроение природы человека. Связь между Божественным миром и Творение осуществляется не непосредственно, а, во-первых, через энергии Божественной природы, и во-вторых, через Личность Иисуса, соединившей божественную и человеческую природы. Мы способны познавать Бога и научаемся вере изнутри этого мира, благодаря Его присутствию в нем. Рассуждая о вере и Боге, нельзя противопоставлять Его миру и игнорировать мир, как начисто обезбоженный. Наука, культура, философия и техника говорят нам о присутствии Бога (хотя и не о Его божественной субстанции). Мир нельзя вырывать из Богопознания, – это наивность разума заявлять, что христианская вера сохранена лишь в богословии. По Клименту Александрийскому (который впервые четко поставил вопрос можно ли передать веру), теология – это лишь наглядная демонстрация веры для ее передачи. Весь мир напоминает твари о Творце. Святые видят мир в Боге, мир, пронизанный Его энергиями. Тварное в православном предании не замкнуто, а прозрачно и в самих своих корнях пронизано Божественными энергиями (Григорий Палама).

Воплощение также отражает фундаментальное свойство познания: способность соединять разноприродное в одной Личности. Секуляризация – это торжество опьяненного плотью раз-воплощающего сознания. Христианин же налагает на всю природу отпечаток своей личности, чтобы привести ее к Богу. Чувственно воспринимаемая вселенная является для него продолжением нашего тела. И человек может быть рассмотрен как ипостась космоса. Человек не растворяется в мире, а возделывает его. Человек – духовный центр всего тварного бытия. И состояние мира зависит от человека.

Святые отцы Православной Церкви различают у человека две познавательные способности: дианойа (рассудочная, мыслительная способность) и нус (непосредственное вхождение в сущность вещи). Святым отцам и в голову не могло прийти разделять нус и дианойа. Научная революция Нового Времени – это сумашествие дианойа, которое оторвало от себя нус. Вследствие этого произошел распад патристического единства. Этот распад (диафора) – произошел в космосе (распад на умопостигаемый и видимый мир), в человеке (дух - тело), в структуре Церкви (горнее – дольнее, божье-человеческое). Теперь же человек «своим собственным рабством приведший природу в состояние механизма, становится лицом к лицу с этой механистичностью, причиной которой он сам, и попадает под ее власть» (Николай Бердяев). Но основной принцип человеческого познания – причастность, посредничество в попытке устранить это разделение. Человек призван объединить распавшееся. Как священник в таинстве Евхаристии необходим для соединения небесного и земного, так и человек призван выполнять объединяющую священническую функцию во вселенной, являющейся космической Церковью. Христос передал нам способность соединять тварное и нетварное. После грехопадения человека космос распался, что потребовало не только того, чтобы Бог сделался человеком, но и того, чтобы человек стал Богом. Спасение не индивидуально, а космично.

Духовность Церкви – это не спиритуализм или мистика, а Культура: культура чувства и мысли Личности, соединяющей распавшееся былое единство. И этой церковной культуре противоречит современная светская культура – культура стадности и гедонизма, где нивелируются человеческие личности, где все личностное игнорируется, низводится до человеческой природы, а сама обезличенная природа распадается на множество частей. Распространение христианской веры состоит в том, чтобы утверждать превосходство Личности и межличностного объединяющего общения любви над всем безличным.