главная

Биография

Служения

Проповеди Труды Послания Интервью

ВЫСТУПЛЕНИЕ НА III (VIII) СЪЕЗДЕ ЕПАРХИАЛЬНЫХ МИССИОНЕРОВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ


Межконфессиональное сотрудничество в сфере социального служения и благотворительности: современное состояние, проблемы и перспективы развития

Традиция оказывать помощь престарелым и инвалидам, сиротам и немощным, погорельцам и пострадавшим от стихийных бедствий, уходящая в глубь веков и являющаяся одной из сфер деятельности религиозных организаций, была насильственно прервана в России после октябрьских событий 1917 года. Сами понятия «милосердие», «благотворительность» стали по идеологическим соображениям идентифицироваться с религиозной моралью и деятельностью церковных организаций. Дела милосердия и благотворительности в советском государстве рассматривались по этой причине как «пережиток прошлого», как нечто чуждое новому обществу и недостойное советского человека, всю заботу о котором должно было взять на себя государство. Более того, благотворительная деятельность религиозных организаций в соответствии с действовавшим тогда законодательством о религиозных культах (1929) была запрещена.
Эти правовые запреты были преодолены лишь в октябре 1990 года с принятием закона Российской Федерации «О свободе вероисповедания», а в принятом в сентябре 1997 года законе «О свободе совести и религиозных организациях» имеется положение о том, что религиозные организации вправе осуществлять благотворительную деятельность как непосредственно, так и путем учреждения благотворительных фондов.
Вполне понятно, что после нескольких десятилетий административных запретов на осуществление каритативной деятельности религиозные организации столкнулись с целым рядом организационных, финансовых, кадровых и иного рода проблем. Русская Православная Церковь не явилась исключением. В январе 1991 года определением Священного Синода Русской Православной Церкви был образован Отдел по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата, которому, как и другим синодальным учреждениям, образованным в 90-е годы, приходилось начинать с нуля. И в это трудное для нас время помощь и поддержка зарубежных христиан сыграли огромную роль в возрождении утраченного опыта диаконического служения, подготовке социальных работников, разработке и реализации целого ряда благотворительных проектов.
Упомяну хотя бы некоторые из них:
— при активном участии Епископальной Церкви США была реконструирована и переоснащена Центральная клиническая больница Московского Патриархата;
— по инициативе Экуменического центра имени Бернардо Клезио (Трентийская епархия Римско-Католической Церкви) была разработана антиалкогольная программа, в соответствии с которой в ряде епархий начали функционировать семейные клубы трезвости;
— в течение длительного периода представители Всемирной Лютеранской Федерации консультировали наших сотрудников по вопросам организации помощи беженцам и вынужденным переселенцам;
— по линии Норвежской церковной помощи, Евангелическо-Лютеранской Церкви Германии, Международной православной благотворительной организации (IOCC), Венгерской церковной помощи в адрес Русской Православной Церкви поступала продуктовая, вещевая и медицинская гуманитарная помощь;
— более 800 детей из регионов, подвергшихся радиоактивному заражению вследствие аварии на Чернобыльской АЭС, прошли медицинское обследование в Италии благодаря поддержке католического Общества святого апостола Петра;
— при содействии Евангелическо-Лютеранской Церкви Германии, Церкви Дании, Коптской Церкви, Всемирного Совета Церквей, Епископальной Церкви США многие социальные работники прошли курс обучения за рубежом;
— нельзя не упомянуть и о Международной православной благотворительной организации, осуществляющей свою деятельность более чем в 20 епархиях Русской Православной Церкви. Хотя эта организация и православная, но в ее руководящий состав наряду с православными входят католики, копты, марониты и представители других христианских деноминаций;
— десятки тонн продуктов питания, полученных от зарубежных благотворительных организаций, были направлены Отделом по церковной благотворительности в Якутию для распределения среди пострадавших от наводнения;
— при поддержке католической благотворительной организации «Renovabis» оказана помощь пострадавшим в результате наводнения жителям Краснодарского края;
— ряд социальных проектов был разработан при участии и поддержке ВСЦ, ХМК и других межцерковных организаций.
Кроме того, следует отметить, что взаимодействие с различными конфессиями осуществляется и на местном уровне.
Так, например, продуктовая гуманитарная помощь, поступавшая в адрес Русской Православной Церкви по линии IOCC, распределялась в том числе и через приходы Евангелическо-Лютеранской Церкви, Армянской Апостольской Церкви, Русской Православной старообрядческой Церкви, евангельских христиан-баптистов.
В Санкт-Петербурге с 1991 года функционирует Христианский межцерковный диаконический совет, в котором представлены Русская Православная Церковь, Римско-Католическая Церковь, Евангелическо-Лютеранская Церковь России и стран СНГ, Евангелическо-Лютеранская Церковь Ингрии, Церковь евангельских христиан в духе апостолов. Основной задачей Совета стало развитие диаконических, образовательных и научно-исследовательских инициатив. Неоценимую поддержку в организации работы Совета оказали его постоянные партнеры: Датская церковная помощь, Всемирный Совет Церквей, Финская церковная помощь, Диаконическая служба Евангелическо-Лютеранской Церкви Германии, Шведская церковная помощь.
Аналогичная межцерковная структура была образована по инициативе христианских церквей Беларуси и ВСЦ в 1996 году. На базе белорусского православного братства был создан «круглый стол», сотрудничающий с Церковью евангельских христиан-баптистов и лютеранскими общинами Беларуси. Среди приоритетных направлений социальной работы «круглого стола» — чернобыльские проекты, медицинская реабилитация больных и престарелых, программа «Дети улицы», образовательные проекты и т. д.
При Отделе по церковной благотворительности осуществляет свою деятельность Межцерковный офис по оказанию помощи беженцам и вынужденным переселенцам. Работа данного офиса проводится в рамках Межцерковного соглашения, подписанного руководителями Союза евангельских христиан-баптистов, Русской Православной Церкви и Евангелическо-Лютеранской Церкви России.
Однако объективности ради надо сказать, что вероучение той или иной конфессии влияет на осуществляемые ею социальные программы: благотворительная деятельность подчас используется для распространения религиозных идей и воззрений, в том числе среди последователей иных религиозных направлений. Иными словами, благотворительная деятельность в ряде случаев оказывается подспорьем миссионерства и прозелитизма. В результате разрушаются добрые межконфессиональные отношения, появляются трудности в ведении богословских диалогов, теряется надежда и на взаимное сотрудничество.
Именно поэтому отношение Православной Церкви к инославию исторически оставалось весьма противоречивым и колебалось от самоизоляции до стремления к открытости.
Процесс становления системы церковной благотворительности в ряде случаев осложняется деятельностью зарубежных каритативных организаций, которые, оказывая помощь больным и беспризорным детям, работая в детских домах, тюрьмах и приютах, открыто занимаются прозелитизмом. Распределяя гуманитарную помощь, протестанты и сектанты зачастую проповедуют свое учение. Такой горький опыт сотрудничества администрации лечебных и учебных учреждений с инославными и псевдохристианскими организациями иногда порождает впоследствии недоверие к любым формам оказания помощи со стороны каких-либо других религиозных организаций, в том числе и православных.
Мы не против участия неправославных в социальной работе, но вместе с тем отдаем себе отчет в том, что миссионерская направленность дел милосердия и благотворительности вызывает соответствующую реакцию других конфессий, приверженцев иных мировоззрений. И вся мудрость заключается, видимо, в том, чтобы неизменно использовать такие методы работы и стиль поведения, которые позволят избежать обвинений в прозелитизме.
Да, за каждой благотворительной акцией или программой, осуществляемой религиозными организациями, стоит конкретная конфессия, и мы не можем не учитывать этого. Но мы отвергаем такую благотворительность, которая связана с прозелитизмом, проповедью и распространением инославных взглядов, идей и теорий. Так, например, в 1994 году Общество сознания Кришны обратилось в Отдел по церковной благотворительности Московского Патриархата с просьбой о выделении им продуктовой гуманитарной помощи для реализации своей программы «Харе Кришна — пища жизни». Однако нам пришлось дать отрицательный ответ, поскольку традиция кришнаитов предусматривает ритуальное освящение пищи перед тем, как она будет роздана малоимущим.
Недопустимо и, наверное, аморально использовать трудную жизненную ситуацию, в которой оказался тот или иной человек, в своих, узко конфессиональных, целях: мы готовы тебе помочь, но, кроме того, мы будем рады видеть тебя на наших собраниях, в нашей общине, среди наших собратьев... Такая торговля или, выражаясь современным языком экономистов и предпринимателей, такой бартер, когда платой за «чечевичную похлебку» являются человеческая душа и религиозная свобода, в принципе неприемлема.
Вместе с тем нельзя огульно отказываться от сотрудничества с теми религиозными фондами, обществами и организациями, которые, соблюдая нормы межконфессиональных отношений, оказывают благотворное влияние на решение социальных проблем нашего общества. Об этом было заявлено и на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 года. Так, в тексте документа, озаглавленного «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», говорится следующее:
«Важным направлением развития отношений с инославием является совместная работа в сфере служения обществу (п. 4.10), в связи с чем Русская Православная Церковь поддерживает рабочие отношения на уровне членства или кооперации с самыми различными международными христианскими организациями, а также региональными и национальными советами церквей и христианскими организациями, специализирующимися в области диаконии, молодежной работы или миротворчества (п. 5.6)».
Однако «Русская Православная Церковь утверждает, что миссия традиционных конфессий возможна лишь в тех условиях, когда она осуществляется без прозелитизма и не за счет “переманивания” верующих, особенно с использованием материальных благ (п. 6.2)».
«Признавая за инославными христианами право на свидетельство и религиозное образование среди групп населения, традиционно к ним принадлежащих, Православная Церковь выступает против всякой деструктивной миссионерской деятельности сект (п. 6.3)».
В настоящее время мы имеем конфессиональные учебные заведения (воскресные школы, семинарии, богословские институты), приюты для детей и детские сады.
У нас появляются церковные больницы, богадельни, социальные центры, которые можно сравнить с аналогичными католическими и протестантскими социальными учреждениями в Германии, Великобритании, США и других странах. И это совершенно нормальное явление, когда люди могут выбирать то или иное учебное заведение, то или иное учреждение социальной сферы (конфессиональное оно или государственное) в зависимости от своих религиозных убеждений. Это полностью отвечает принципу свободы совести, провозглашенному в нашем Основном законе.
Но за стенами храмов и принадлежащих определенной конфессии социальных учреждений благотворительная деятельность религиозных организаций не должна быть сопряжена с проповедью. Дела милосердия наднациональны и надрелигиозны. Об этом свидетельствует и Священное Писание: добрый самарянин, о котором повествует Евангелие, не переубеждал попавшего в беду израильтянина изменить вере отцов; он просто протянул ему руку помощи.
Только сотрудничество религиозных организаций в области социального служения, координация этого рода деятельности, единое информационное пространство и отсутствие межконфессиональных трений — все это в значительной мере может способствовать более эффективной работе религиозных организаций в сфере благотворительности.
  

2002 г. Москва