|
"И сотвори убо хлеб сей честное Тело Христа Твоего".
При этом моя дрожащая правая рука неуверенно пыталась совершить
благословение святого хлеба.
Мысли путались, всем естеством моим овладел страх сделать какой-либо
неверный жест или движение, оттого что сознание мое было полностью
замкнуто на две темные фигуры.
Одна, мощная, с кудрявой головой, черной тучей нависала справа, у
южных диаконских врат, другая, более изящная, но не менее ядовитая и
тоже с кудрявой головой, стояла у жертвенника.
Вдруг справа от меня раздалось протодиаконское рычание... Я понял,
что делаю что-то не то и не так... Через мгновенье за семисвечником,
со стороны жертвенника, другая черная голова излила на мою голову
тоже что-то важное.
А случилось то, чего я так опасался. При домашнем изучении этого
важнейшего момента Евхаристии я поймал себя на том, что на святой
хлеб и на Святую Чашу накладываю не святой крест, а знак "плюс",
арифметический плюс, как привык его писать с самого детства: сначала
горизонтальную черточку, а затем вертикальную.
Так оно сейчас и получилось. Сработал инстинкт!
Я начал "класть плюс" на святой хлеб:
Все здесь бывало, но такого тут еще не видели! Это можно было понять
по сказанному мне и справа, и в лоб.
И я "потек"... В голове образовалась пустота, а в руках "вата"...
Вконец расстроенный, оторвал глаза от Престола, поднял голову и...
впервые за всю службу прямо перед собой увидел Господа. Его лик,
запечатленный на Горнем месте. На восточной стене малого алтаря
правого придела Покровского кафедрального собора.
Он смотрел на меня ободряюще!
И я вдруг почувствовал, что остался один на один с Господом, с
Господом поддерживающим, ободряющим.
Других как не бывало. Они все исчезли для меня.
И с пришедшим, каким-то возвышенным, чувством, сдерживая слезы, с
великим благоговением, я благословил Святую Чашу и твердо произнес:
"Преложив Духом Твоим Святым".
Аминь. Аминь. Аминь!
Н. РЕЗНИЧЕНКО
|
