|
В.В.
Рецензия на книгу В.П.
Фетисова
«Философия морали. Тоска по русскому
аристократизму»
(Воронеж, 1995)
«Легион бесов вошел в
гигантское тело России и сотрясает его
в конвульсиях, мучит и калечит». Так
писал для сборника «Вехи» русский
философ С.Н. Булгаков в 1908 г. Книга
профессора философии В.П. Фетисова «Философия
морали. Тоска по русскому
аристократизму», изданная в Воронеже в
1995 г., начинается словами: «Снова
кружат бесы по России». Трагическое
пророчество Достоевского остается в
силе и по сей день.
О чем эта книга? Для кого она?
В предисловии сказано, что
предназначена для любого
интеллигентного человека, но прежде
всего для преподавателей, учителей и
воспитателей всех уровней.
Следовательно, это не трактат по этике
для профессиональных философов. Это
книга о России, ее бедах и болях,
трагическом прошлом и не менее
трагическом настоящем.
В центре внимания автора
проблемы фундаментальные,
основополагающие, что отражено в
названии глав. Автор размышляет о
добре и зле, о пользе и долге, экономике
и политике, смысле жизни и смерти. И все
проблемы, затрагиваемые в книге,
рассматриваются через призму
современного положения России.
Основные темы книги очень близки душе
русского человека.
Несомненное достоинство
книги в том, что здесь проблемы
злободневные, сегодняшние
переплетаются с вечными. Очень точно
выдержан баланс между пафосом
публицистического обличительства и
отвлеченным метафизическим трактатом.
В этом жанровое своеобразие книги.
Задача книги — критика
эпохи с точки зрения нравственности —
выполнена успешно. Очень жестко звучит
приговор современной политической
элите: «Демократы 90-х годов пришли в
России к власти, но господами так и не
стали, потому что экономические
реформы и политическую борьбу
поставили выше морального закона, а
стремление к обогащению выше
духовного богатства. Их вина также в
том, что в одну из самых циничных форм
экономической целесообразности они
попытались насильственно втиснуть
душу русского народа, которая,
несмотря на свою растерянность и
испорченность, только и
поддерживалась, может быть, жаждой
абсолютного добра и справедливости. Но
кто же из демократов знал эту душу или
хотя бы думал о ней, берясь за реформы?»
(с. 80).
Ясно, что аристократ не
может быть демократом по определению,
а демократ никогда не станет
аристократом. В этом — драматизм нашей
эпохи.
И все же эта книга не только
обличение моральной порочности
современной правящей элиты. Главное в
другом: здесь мы имеем своего рода
исповедь, крик души по поводу одной из
главных проблем России — обоснования
феномена духовного аристократизма, в
котором, по словам автора, в
концентрированном виде выражены
природа и судьба России.
В ходе всего повествования
мы встречаем многочисленные попытки
определить духовный облик подлинного
российского аристократа. И
оказывается, что нет истинного
аристократизма ни у политических
деятелей, ни у «новых русских», ни у
современных артистов, журналистов, нет
его в криминальном мире, нет его нигде.
«Русская аристократия не существует
теперь ни в виде особой социальной
прослойки, ни в виде отдельных
личностей. Жив только дух
аристократизма, рассыпавшийся
отдельными черточками по индивидам и
группам» (с. 108). В последнее время
произошло страшное опошление России,
духовно-нравственная деградация. В
этом главная беда России, а не
политические и экономические проблемы,
которые всецело зависят от главного —
нравственного состояния жизни народа.
Каков же нравственный облик
аристократа духа?
Аристократ — это прежде
всего человек, который живет вопреки
всей корыстной, прагматической логике
жизни, потому что он старается жить по
законам нравственной правды. Это
тяжелая ноша - быть порядочным
человеком, сохранять высокий
моральный облик на фоне всеобщей
развращенности и порочности. И не
только тяжелая, но и трагическая.
Аристократ находится как бы в
промежуточном состоянии. Он
решительно не приемлет обывательской
пошлости, но он не может полностью
отдаться и религиозной
сверхреальности, ибо «не вера, а
неуверенность» (с. 103) характерны для
нравственного восприятия жизни. Автор
пишет: «Для русского аристократа
нравственное благородство - высшая
цель, а нравственность — единственная
подруга, которой хранит он рыцарскую
верность» (с. 12).
И здесь мы сталкиваемся с
огромной сложностью и
парадоксальностью феномена русского
аристократизма, может быть, самого
загадочного явления в русской душе.
Здесь все непросто. В.П. Фетисов
говорит: «Если бы аристократ поверил,
то стал бы святым» (с. 12). Он честно
признается, что аристократу недостает
веры: «Пока же для него существует лишь
одна святость — святость принципов и
одно убежище — нравственное
благородство» (с. 12).
Такое ощущение, что
аристократ сознательно избирает
трудный, но нравственный путь и
сознательно не столько не может,
сколько не хочет встать на путь
религиозности.
И можно было бы упрекнуть
автора в духовной гордыне, если бы это
была только лишь личная позиция автора.
Но за ним целое явление, колоссальной
мощности феномен русской духовной
культуры. И данная книга — внесение
своего голоса в обозначенную проблему.
Да и вовсе не закрыт путь истинному
аристократу к Богу, все дело в
нравственности. «Только нравственный
человек может поверить в Бога и только
нравственному человеку доступны тайны
природы». (с. 91). Эти слова обращены
прежде всего к разочаровавшимся в
науке и сомневающимся в религии.
Книга затрагивает много
сложных, мучительных вопросов для
русского сознания. И все они
выстраданы, чувствуется глубокая боль
за нынешнее бедственное положение
России. Уже никто не имеет подлинного
аристократического духа, а особенно
сегодняшние «господа»: «Таковы
господа без рода и племени, совершенно
не понимающие Россию, ее народ, ее
культуру, уверенные, что любая мерка
государственного устройства и
экономического порядка подойдет ей,
если экономически выгодна. Всю жизнь
завидовавшие Западу, они разучились
любить Родину» (с. 67).
Как ни странно, но к этой
книге подошел бы подзаголовок
ницшевской работы «Так говорил
Заратустра»: «Книга для всех и ни для
кого». Для всех — для людей и ни для
кого — потому что нет больше
аристократов. Отсюда тоска.
При всех достоинствах книги
есть один принципиальный момент, с
которым нельзя согласиться. Это
убежденность автора в том, что главной
чертой русского народа является
нравственность, а не религиозность. В
этом явное желание автора видеть в
морали автономную, самодостаточную
систему. Но основание нравственности
нельзя искать только в человеке, его
порядочности, даже аристократизме. Вне
веры все этические принципы
оказываются без опоры, что открывает
дорогу видеть в этих принципах чистую
условность. И русские ищут не просто
Правду, а Божию Правду прежде всего.
Можно много спорить об этом
с автором. Но он имеет полное право на
свое видение проблемы.
Здесь нет возможности даже
кратко проанализировать
интереснейшие философские изыскания в
главах о смерти и смысле жизни. К
сожалению, в нашей литературе редко
встречаются такие простые, ясные и
одновременно глубокие мысли.
Картина будет не полной, если не
сказать несколько слов о стиле. Многие
высказывания автора претендуют на
афористичность высокого уровня.
Глубина мысли «простого» языка -
чрезвычайно редкое явление в наши дни.
Сейчас скорее соревнуются в
красноязычии в ущерб смыслу. Но
известно: кто ясно мыслит, тот ясно
излагает. Здесь вы не встретите
путаных мыслей, недосказанностей,
терминологической перегруженности,
постмодернистских семантических
вывертов. Автор хорошо представляет
проблему, она пережита и глубоко
продумана и изложена в
соответствующей форме.
|
