"ОБРАЗ"

Выпускники Воронежской Духовной Семинарии
Митрополит Московский и Коломенский Леонтий (Лебединский)

Будущий митрополит Москов­ский и Коломенский Леонтий (в миру Иван Алексеевич Лебедин­ский) родился 22 января 1822 г. в слободе Новая Калитва Остро­гожского уезда Воронежской гу­бернии в семье, в которой свя­щенническое служение стало по­томственным призванием. По свидетельству знавших его Иван Алексеевич был отроком богобо­язненным, с чистою душою и прямою совестью, трудолюби­вым и рассудительным. После непродолжительного домашнего воспитания он был отдан для прохождения учебы в Павловс­кое духовное училище, где заре­комендовал себя как прилежный и благонравный ученик. По окон­чании училища он поступает в Воронежскую духовную семина­рию, в которой за все время сво­его обучения во всех классах за­рекомендовал себя как лучший, первый ученик. И, как показывает опыт духовного развития и становления почти всех без ис­ключения православных иерар­хов Русской Православной Цер­кви примерное обучение и при­лежание, проявленное в процес­се постижения богословских наук, есть непременное условие снискания благодати Божией и Его дальнейшей неизменной и неизреченно всесильной помо­щи и заступничества на нелегком архипастырском поприще.

По словам одного из сокурсни­ков будущий иерарх проявлял редкие способности в процессе всего срока обучения. «Как това­рищ его, свежо помню, когда Ле­бединский на выпускном экзаме­не, публично, в присутствии ар­хиепископа Воронежского и Задонского Антония (Смирницкого. - О. Ш.), начальника губер­нии, профессоров и других по­четных представителей города читал свое рассуждение о пре­восходстве христианства пред прочими религиями. Великий иерарх, с глубоким вниманием слушал его сочинение и по окон­чании, держа за руку Ивана Алексеевича, вслух сказал ему: "Из вас будет великий монах"».

Предсказание одного иерарха в отношении другого полностью сбылось. По окончании курса се­минарии в 1843 г. студент Лебе­динский был на казенный кошт отправлен в Санкт-Петербургс­кую духовную академию. На вступительных экзаменах он так блистательно отвечал, что прав­лением академии было вынесе­но предписание: за отличное об­разование И. А. Лебединского выразить благодарность воспи­тавшим его наставникам семина­рии. Еще более отрадным фактом нужно признать память и по­печение самого ученика о нуждах нашего учебного заведения. Так уже будучи видным церковным иерархом, он постоянно проявлял интерес к состоянию дел в семинарии и пожертвовал в ее домовой храм икону святителя Димитрия Ростовского.

23 мая 1847г., сразу же после окончания академического курса со степенью магистра богосло­вия, он принял монашеский по­стриг с именем Леонтия. Первые двенадцать лет его служения были посвящены трудам на пользу воспитания и образова­ния юношества в средних и выс­ших учебных заведениях духов­ного профиля. В сане иеромона­ха он начинал свою преподавательскую деятельность как про­фессор Санкт-Петербургской ду­ховной семинарии и администра­тивную, как помощник ректора, а затем последовательно занимал должности инспектора семина­рии и академии уже в Киеве, куда был переведен и где находился вплоть до 1856г. Начиная же с этого года, архимандрит Леонтий преемственно назначался ректо­ром семинарий во Владимире, Новгороде и Санкт-Петербурге. 5 марта 1860г. по утвержденно­му императором определению Святейшего Синода архиманд­риту Леонтию повелено быть ви­карием Санкт-Петербургской епархии, с рукоположением его в сан епископа Ревельского. Хиротония во епископа совершена была в Исаакиевском соборе 13 марта, ее почтили своим высоким присутствием тогдашний официальный наследник импе­раторской короны цесаревич Николай Александрович и в числе сопровождавших его лиц ве­ликий князь Александр Алексан­дрович (будущий император Александр III). 20 декабря 1863г. последовал императорский указ о назначении Преосвящен­ного Леонтия на самостоятель­ную кафедру Подольской и Брацлавской епархии, которой он и управлял в течение одиннадцать лет. 8 апре­ля 1873г. он возводится в сан архиепископа. По ука­зу Святейшего Синода от 2 октября 1874г. и с импе­раторского соизволения архиепископ Леонтий пе­реводится на кафедру Херсонской и Одесской епархии. После годичного управления ею 11 ноября 1875г. ему поручается возглавление кафедры Холмской и Варшавской епархии. 26 сентября 1881г. императорским указом он вводится в число при­сутствующих в заседаниях Свя­тейшего Синода. На этих правах он участвует в коронационных торжествах 15 мая 1883г. и вско­ре после этого удостаивается звания члена Синода. Таковы ос­новные вехи биографии влады­ки Леонтия перед одним из са­мых высоких и ответственных в жизни любого православного иерарха тех лет назначением. О чем наглядно и убедительно сви­детельствуют они нам?

О том, что двенадцатилетняя учебно-административная дея­тельность при духовных образо­вательных заведениях молодого магистра богословских наук, иеромонаха, затем архимандри­та Леонтия, отличавшегося бога­тыми природными дарованиями и располагавшего обширными познаниями в богословии, дис­циплинах философского и исто­рического профиля, послужила лучшею школою, в которой окон­чательно сложился и окреп его характер, приобретена житейс­кая опытность и мудрость, изу­чены люди и выработался определенный административный стиль, столь необходимый для успешного архипастырского служения. Святейший Синод, про­водя попеременно будущего иерарха по преподавательским, инспекторским и ректорским дол­жностям в различных учебных за­ведениях, таким образом после­довательно подготавливал его к высшему иерархическому служе­нию нашей матери Церкви. Слу­жение же его в звании викарного епископа при митрополитах на Новгородской, Санкт-Петербургс­кой, Эстляндской и Финляндской кафедре Григории (Постникове), (1860 гг.) и Исидоре (Никольском) (1892), продолжавшееся почти четыре года и ознаменованное успешным ис­полнением многих важных пору­чений, сформировало в нем зрелость и опытность в вопросах епархиально-административного устройства и было последней сту­пенью для самостоятельного воз-главления кафедры, к которому его могла предназначить и из­брать для его несения церковная жизнь тех лет.

И, действительно, призванный к полновластному архипастырско­му служению сначала По­дольской, затем Херсонской и Холмско-Варшавской епархий, архиепископ Леонтий управлял паствой умело и разумно во всей широте вмененных ему канони­ческих полномочий. Его деятель­ность всюду принимала истин­но православный размах и само­бытное направление. По-отечески любвеобильный архипастырь, нес и разделял с ней все свои ин­тересы и радости, скорбя ее пе­чалями и врачуя недуги. Где бы он ни находился, ощутимо силь­но было его влияние, оставалось оно сильным еще и длительное время спустя после его отъезда в связи с переводом на новое мес­то служения. Он вносил об­новление и как бы ощущение движения, как об этом писал профессор И. Н. Корсунский, во все стороны епархиальной жизни, он от­крывал ранее еще неизвес­тные или хорошо забытые направления в деятельнос­ти и отдавал свои или про­сто обнаруживал и пробуж­дал в самой пастве силы для их осуществления. Архиепископ Леонтий знал жизнь той или иной епархии не­посредственно, отнюдь не понас­лышке, совершая ежегодные ин­спекционные поездки по прихо­дам и благочиниям, а также имея многочисленные встречи и бесе­ды с разными лицами. Это знание епархиальной жизни простира­лось у него до того, что в конце пребывания на Подольской и Холмско-Варшавской кафедре он мог сообщить по памяти сведения не только о каждом священнике сво­ей епархии, но и личном составе его семьи в самых мельчайших подробностях, не переходивших, границ нескромного любопытства и не сводившихся к бытовой сплетне. Архиепископ Леонтий представлял себе достоинства и недостатки своей епархии не в смысле отдельно возникавших по тем или другим случаям вопро­сов, носивших, как правило, пре­ходящий характер, а в целой сис­теме взглядов на епархиальную жизнь как Богом данную, творчес­кую и нераздельную совокуп­ность, в которой важна прежде всего ежедневная систематичес­кая работа по ее обустройству и совершенствованию. Вследствие чего в его указах и распоряжени­ях всегда угадывался обдуманный план и стройная система.

Но этот план и эта система вместе с тем не являлись плодом отвлечен­ной, сухой кабинетной мысли, к чему казалось бы он и должен был быть предрасположен всем характером своего предшеству­ющего преподавательского по­прища. Этот план созре­вал и кристаллизовался в его душе после долгих практических наблюде­ний, становился предме­том его особых забот и попечений, увлекал всю его душу. Посему и при своем воплощении в жизнь такой план являл­ся не сухим формальным распоряжением, а живою силою, движущею, побуж­дающею, созидающею, заставляющею каждого энергич­но следовать за тем человеком, который сумел это желание к продуктивному действу вызвать. Кроме того, чрезвычайно важ­ным условием сильного влияния архиепископа Леонтия на свою паству была та христианская любовь к ближним, та искрен­ность и прямота, которые состав­ляли отличительные и едва ли не главные черты его характера. Владыка относился к людям с полным доверием и любовью. Никогда начальственно-повели­тельное не выступало в нем на первый план в его взаимоотно­шениях с людьми. Он поощрял к труду более всего наградами, убеждением, добрым обхожде­нием и личным примером. По словам И. Н. Корсунского «о по­роках в духовенстве он сильно скорбел и исправлял их с вели­кодушием и осторожностью, дер­жась того воззрения, что у вся­кого человека есть свое самолю­бие». Самую существенную осо­бенность управления архиепис­копа Леонтия составляли «его непосредственное личное влия­ние, действие на других его воли и характера. Воля твердая, но благая, характер открытый и ис­кренний, сердце любящее, общительность с людьми, доступность его для собеседования с самою последнею овцою его словесного стада - это такие драгоценные черты души его, которые производили на всех неотразимое влияние», - говорилось в специальном адресе, составленном 1887г. по случаю 25-летия святи­тельского служения архиепископа Холмского и Варшавского Леон­тия.

Его архипастырское служение на Варшавской кафедре было связано с одним очень крупным, хотя и столь же непростым по сво­ей действительной сути, церков­ным событием того периода вре­мени, - фактическим воссоедине­нием с Православием нескольких сотен тысяч русских униатов, про­живающих на территориях, под­контрольных его епископской юрисдикции. Это событие, как со­временники, так и исследователи последующих времен, хотя и не все единодушно благожелатель­но, связывали с исключительной заслугой архиепископа Леонтия, сумевшего вернуть в лоно Рус­ской Православной Церкви не только униатских священников, но и верующий края, где традицион­но были сильны позиции католи­ков. При этом ему пришлось уврачевывать негативные послед­ствия тех непродуманных и нео­правданно быстрых шагов адми­нистратора Маркелла (Попеля), которые тот предпринял в отно­шении униатов, желая скорейше­го их выхода из схизмы, еще до своей хиротонии во епископы, викария Люблинской епархии июля 1875г. И именно ему, а не владыке Леонтию (тем более только недавно заступившего на эту кафедру) следовало бы в первую очередь адресовать те упреки, отправленные на имя императора варшавским генерал-губернатором И. В. Гурко (слывшего в столичных салонах либералом), следствием которых явился приезд по требованию К. П. Победоносцева в этот край специально комиссии Святейшего Синода, в действиях самого архиепископа как раз не обнаружившей ничего предосудительного.

Архиепископ Леонтий вместе с архиепископом Тверским Саввой (Тихомировым) явились авторами проектов нового Устава православных духовных академий (утвержден императо­ром 20 апреля 1884г.) и обновленной редакции Устава православных духовных семинарий (официально вступил в силу 22 августа 1884г.). Свою деятельность по части педагогической он не оста­вил уже будучи митрополитом Московским и Коломенским. В 1892г. в Сергиевом Посаде был издан его учебник «Из лекций по нравственному богословию».

Биографы архиепископа Леонтия отмечали у него яркий дар проповедника, который отразился лучше всего в таком известном для того времени сборнике как «Слова и речи», вышедшем тремя изданиями в Санкт-Петербурге в 1888г. По силе воздействия на слушателей архипастырские назидания владыки Леонтия можно было сравнить с проповедническим талантом еще одного нашего земляка, его предшественника на Херсонской кафедре святого Иннокентия (Борисова), архиепископа Херсонского и Таврического. Интересно при этом отметить, что о славе его как проповедника хорошо знали и за границей. Когда в 1861г. архиепископ Леонтий ездил в Париж освящать вновь отстроенный право­славный храм во имя святого благоверного князя Александра Невского, то послушать его со­брались римско-католические проповедники, журналисты раз­ных мастей, желание быть на службе и послушать проповеди изъявила сама французская им­ператрица Евгения, которая по своему происхождению (из ари­стократического рода де Монтихо, графиня Теба) была ревнос­тной католичкой.

Менее заметной оказалась деятельность владыки Леонтия на Московской и Коломенской кафедре, на которую он засту­пил уже в сане митрополита 17 декабря 1891г. Об этом перио­де его жизни достаточно резко, хотя не снят вопрос, насколько нелицеприятно и обоснованно, высказался сам владыка Евлогий (Георгиевский). Скорее всего, что прихотливая, даже можно сказать, избалованная московс­кая публика его просто-напросто не оценила в должной мере. Тем более, что в сонме других архи­пастырей, украсивших своим не­преходящим и святым, блаженнейшим присутствием эту - по рангу чести - первосвятительскую кафедру, личность владыки Леон­тия выглядела, конечно же, скром­но. Многие склонны вообще ви­деть в этом назначении не более, чем прихоть всесильного обер-прокурора К. П. Победоносцева, который, якобы, не желал терпеть подле себя ярких и замечатель­ных фигур. Судить обо всем этом достаточно сложно, тем более что Господь отпустил весьма краткий срок митрополиту Леонтию, что­бы раскрыться в полной мере на новом для него месте, и не отпус­тил никому никакого срока для осужденных и пристрастных оценок вовсе. Мирная кончина его последовала 1 августа 1893г. Он был погребен в Троице-Сергиевой Лавре под сводами Успенского со­бора.

«Услышь меня, Господи, ибо блага милость Твоя; по множеству щедрот Твоих призри на меня; не скрывай лица Твоего от раба Тво­его, ибо я скорблю; скоро услышь меня, приблизься к душе моей...» (Пс. 68, 17-18).

О. В. Шаталов.
 

© Издание Воронежской Православной Духовной семинарии