"ОБРАЗ"

история возрождения поруганной святыни

Спаси, Господи, и помилуй ныне живущих и помяни всех отшедших строителей и благоукрасителей святого храма сего, всех служащий и молящихся во святом храме сем.

А храм сей – во имя Успе­ния Пресвятой Богородицы, что на Монастырщенке, в котором возносились непрестанные мо­литвы Богу в течение полутора веков, до тех пор пока...

Закрыт был храм атеисти­ческими властями в 1939 году, перед войной. Во время войны (с 1941 года) в здании церкви размещался сухарный заводик. Сушили сухари для фронта. В то время в храме произошел нео­бычайное событие, которое пе­редавалось из уст в уста, и пре­данием дожило до нашего вре­мени. Однажды нескольким женщинам приказали сушить су­хари ночью и, чтобы они не ушли домой, заперли их в здании хра­ма. В то время на стенах храма еще сохранялись росписи – изображения Спасителя, Божией Матери и святых… Только они начали работать, как вдруг на­верху увидели странный свет: высоко над храмовой аркой сама зажглась сохранившаяся чудом лампада. Взглянув вверх, они увидели как бы живую фи­гуру Спасителя (или Божией Матери – за давностью точно не помят) и услышали голос, говорящий, что в Божием храме нельзя работать, здесь нужно молиться. Женщины очень ис­пугались и хотели убежать, но дверь была заперта. Вскоре это видение исчезло. Интересно, что через некоторое время в здании храма возник пожар, и все сушильное оборудование сгорело.

Во время послевоенной от­тепели в 1958 году раба Божия Анастасия пыталась объединить верующих, (которых на Монас­тырщенке тогда было много) со­бирая подписи под просьбой о возобновлении церковной об­щины и открытии Успенской церкви. Восстановить ее в те времена было бы гораздо лег­че из-за меньшего разрушения. Но к сожалению нужного коли­чества подписей ей собрать не удалось из-за боязни преследо­вания атеистическими властя­ми.

Послевоенное поколение по­мнит, что в здании храма раз­мещался склад, двери были зак­рыты, окна забиты, но остав­шиеся снаружи изображения «красивых людей с золочеными нимбами» вызывали благоговение и необъяснимый страх. До­ступным местом для игры и любопытства послевоенных подро­стков оставалось заросшее кладбище. Интересно было рас­сматривать памятники и надписи на могилах, часто встречав­шиеся знакомые фамилии (все окрестные жители хоронили своих близких на этом кладби­ще).

В 60-х годах кладбище зак­рыли. Поговаривали, что из хра­ма собираются сделать школу искусств, а на месте кладбища будет парк. Но Господь распо­рядился по-другому.

...Верующие люди Левобе­режного района были прихожа­нами разных действующих в Во­ронеже храмов – Казанского, Покровского, Никольского. Ве­лика была их скорбь об Успенс­ком храме, который был близ­ко, но в разрухе и запустении. Многие верующие пожилые жи­тели Монастырщинки, весь жиз­ненный путь которых прошел в Успенском приходе – крести­лись в храме, венчались в хра­ме, мечтали быть отпетыми в нем. (Раба Божия Анна Щего­леватых так молила Бога об этом, что ее желание Господь исполнил: ее отпели уже в вос­становленном родном Успенс­ком храме).

И вот, в 1987 году, когда на­ступила «оттепель» в отношении государства к религии, эти ве­рующие люди (в основном по­жилые женщины) быстро орга­низовали инициативную «двад­цатку», собрали две с полови­ной тысячи подписей под хода­тайствами о возвращении Ус­пенского храма Русской Право­славной Церкви и начали ходить по кабинетам райисполкома, го­рисполкома, облисполкома и многих других «комов», встре­чая много не только привычных бюрократов, но и ярых атеис­тов-богоборцев, которые руга­лись, смеялись и даже явно из­девались над пожилыми веру­ющими женщинами. Во многих инстанциях встречали словами: «Опять бабки сумасшедшие пришли», и гнали. А они опять и опять приходили. Десять раз в Москву ездили, самому Горба­чеву писали. Почти два года хождения по мукам. Со слеза­ми просили у Бога помощи и терпения. Молили Божию Матерь о заступничестве пред Ним. «По вере вашей да будет вам!» – призрел Господь на сле­зы и молитвы людей и в июле 1989 года отдал здание Успенской церкви в руки первых при­хожан – вот вам храм Божий, восстанавливайте, украшайте: трудитесь и молитесь во славу Его. Сразу владыка Мефодий назначил храму настоятеля – протоиерея Василия Зализняка и они вместе первыми вошли в храм, который доверху был наполнен солью (собственно даже войти в него было невозможно).

Митрополит благословил ве­рующих, желавших потрудиться во славу Божию, на восстанов­ление церкви. И стали трудить­ся с молитвой. Срубили вокруг деревья и кустарники, вывезли много машин советского мусо­ра, которым был окружен храм, на руках вынесли из храма 615 тонн соли, лежащей камнем по­чти до сводов. Соль разбивали ломами, выносили в ведрах, в мешках или на тележках и гру­зили на машины. Рабочие Росбакалеи по опыту своему гово­рили, что вывоз такого количе­ства соли займет не менее по­лутора лет.

Но все это сделали бабушки и батюшки за два месяца. Ло­мом работал назначенный настоятелем храма отец Василий, второй священник отец Анатолий и раб Божий Николай (позже иеромонах Кирилл), который, проходя мимо работавших в храме, отпросился у жены по­мочь на два часа, да так и ос­тался до сегодняшнего дня. Другой мужской силы не было: все делали натруженные женс­кие руки и обращенные к Богу сердца. Трудились во славу Бо­жию, ничего не прося и не тре­буя за свой труд. И вряд ли эта работа была бы по силам моло­дым и здоровым, даже за боль­шие деньги. «Сила Божия в не­мощи совершается».

Не прошло и два месяца, как уже 25 сентября храм был очи­щен от соли и мусора – воисти­ну чудо Божие. Настоятель ска­зал: «Начнем служить Богу в доме Его и петь хвалу Божией Матери, заступнице нашей». И уже в праздник Воздвижения Креста Господня – 27 сентяб­ря, служили первую Божественную литургию, а накануне вече­ром было совершено всенощ­ное бдение.

Алтарь был открыт и, чтобы как-то отделить служащих от молящихся, на месте алтаря на­кануне службы за ночь сооруди­ли дощатый помост. На нем и проходила служба.

Открыто, перед взорами пер­вых прихожан, происходило ве­ликое таинство Евхаристии. Служили несколько священни­ков, пел прекрасный хор, при­глашенный из Покровского со­бора. Церковной утвари почти не было: несколько старых бо­гослужебных предметов и икон было принесено также из По­кровского собора, кто-то принес лампадки, кто-то подсвечник, сделанный своими руками, не­которые принесли в храм хра­нившиеся в доме старые ико­ны. И после долгих лет запус­тения вновь зажглись в храме свечи и вознеслись к Богу мо­литвы. Большинство присут­ствовавших на богослужении впервые вошли в дом Божий, многие там и остались – стали постоянными прихожанами Ус­пенского храма.

Отошла первая праздничная служба, а труд и молитва про­должались. Поначалу служили в праздники и воскресные дни, потом стали служить чаще. Все больше и больше возникало проблем у настоятеля: где взять стройматериалы, как провести отопление, электричество; де­нег, которые с таким трудом до­бывались, не хватало. Но Гос­подь подавал необходимое. Находились и труженики и жерт­вователи. Те же женщины пос­ле работ или до них ходили по людям и собирали пожертвова­ния. Жертвовали, в основном, небогатые, и, думается, что Господь принимал эти людские копеечки, как лепты вдовицы евангельской.

Вспоминается такой чудес­ный случай. Как-то загоревал настоятель: деньги кончились, а нужно было платить рабочим за выполненную работу. И тут под­ходит к нему человек и протя­гивает пачку денег – вот, жерт­ва на храм. Этот человек про­дал родительский дом в дерев­не и решил пожертвовать круп­ную сумму денег на восстанов­ление дома Божиего. Дивны дела Твои, Господи!

Храм высокий, для внутрен­них работ нужно было смасте­рить леса. Где взять столько де­рева? Господь помог, и храму выделили делянку в лесу. Работы много, а рабочих рук нет. Все те же пожилые женщины таскали на себе бревна, кото­рые пилил сам настоятель и раб Божий Николай (он же через много лет служения в своем родном храме был пострижен в монахи с именем Кирилл и ру­коположен во иерейский сан). Редко соглашались помочь 2-3 молодых человека. Тогда бабуш­ки радовались, как дети. Каза­лось бы, работа непосильная; но Господь давал силы верным Своим.

Так, многими трудами и мо­литвами восстанавливался храм: быстро из ДСП сделали алтарную перегородку, оштука­турили храм изнутри, затем снаружи, восстановили кровлю и построили колокольню, подгото­вили стены под роспись и уста­новили купола и кресты, начали строить комплекс церковных зданий (в котором впоследствии разместилась духовная семинария и воскресная школа). Все это – менее чем за год. А рабо­ты все прибавлялось. Планиро­валось построить воскресную школу, церковный дом, крес­тильный храм, водосвятную ча­совню, а также поминальную ча­совню в центре бывшего клад­бища в память о всех погребен­ных на нем.

Вспоминается, как однажды настоятель где-то раздобыл ог­ромную железнодорожную цис­терну — бочку и поставил ее на церковном дворе. Вот удивле­ние было – что же это такое? Эта бочка вскоре превратилась в сторожку, затем в квартиру. Там сначала находились сторо­жа, потом долгое время в бочке жил иконописец Николай Ива­нович, которого в шутку называли Диогеном. Часто в храме бывал владыка: проверял, давал советы, знал по именам многих тружеников, нередко служил. Восстанавливался храм и в ду­шах людских. Крепла вера с по­мощью Божией, укреплялся при­ход. За год возле храма вырос­ло красивое двухэтажное зда­ние. Еще не было оно совсем достроено, а уже в его стенах 1992 году открылась воскресная школа для детей. Детей приво­дили бабушки, а дети приводи­ли родителей. В воскресную приходскую школу приходили дети разные: и маленькие и большие, приходили, искренне желая узнать о Боге, и просто из любопытства. Принимали всех с радостью и любовью.

Для росписи внутренних стен храма необходимо было зашпаклеваать их в три слоя. Жен­щины-маляры трудились с утра до поздней ночи. А потом в течение трех лет трудился ху­дожник-иконописец раб Божий Николай с помощницей. Одним из первых в епархии Успенский храм был расписан в древнерус­ской традиции (вопреки жела­нию многих прихожан, тогда еще не знавших иконописных канонов). Под куполом храма, словно в небесах парят святые и ангелы.

Восстановление храма было завершено в 1994 году. Быв­ший погост, засыпанный зем­лею и песком, вошел в церков­ную ограду. С Божией помощью быстро вырос приход и зажил полной жизнью. Молились вме­сте, трудились вместе, вместе проводили праздники Божии, учились, учили, общались, помо­гали друг другу. Всем приходом, с особой радостью готовились к великим праздникам: украша­ли храм, воскресную школу, готовили концерты, выставки дет­ских рисунков, поздравления, подарки – жили с Богом и в Боге: «Хорошо нам здесь, Гос­поди»! Как-то на Рождественс­кий праздник была приглашена очень известная заслуженная учительница. Увидев детей и по­общавшись с ними, она сказа­ла: «Слушайте, это какие-то особенные дети, я таких никог­да не видела. Где вы их взяли? Эти детские глаза – в них нео­быкновенный свет, он светит прямо в душу».

Через год здесь же было от­крыто епархиальное духовное училище. В приход влились 28 молодых юношей и две девуш­ки. Все они горели желанием служить Богу. Сколь искренне было это желание, столь скоро Господь давал им мудрости и силы. Первые годы воспитанни­кам училища было особенно трудно: учеба (совершенно но­вые, не знакомые ранее предметы), совместные молитвен­ные правила, богослужения и, казалось бы, непосильные по­слушания. Да еще и многие из них занимались с детьми воскресной школы.

В первый год ребята также помогали достраивать здание, реставрировать храм, благоус­траивали церковный двор, де­журили в трапезной, сторожи­ли и многое другое. Все, и вос­питанники, и преподаватели, и работники храма трудились до темноты. Было трудно, но был удивительный дух любви, под­держки, терпения, была посто­янная готовность помочь друг другу – весь приход жил этим единым духом.

Зажглась свеча, и ее света и тепла хватало всем окрест.

Тепло это коснулось прекрас­ного человека, талантливого русского художника, так любив­шего свою святую Родину – Ва­силия Павловича Криворучко. Он пришел на свет этой свечи почти ночью, и над ним в этом храме впервые в его жизни со­вершили церковное таинство. Тогда он сидел один на стуль­чике в центре храма, больной телом, но выздоравливающей душой молился Богу. Он пони­мал, что болезнь его тяжела, и как христианин раздавал свое имущество людям. Василий Павлович подарил в приходскую библиотеку самую большую свою ценность — старые церков­ные книги. В библиотеке они заняли целый шкаф. Он хотел организовать свою выставку в духовном училище, но не успел, и подарил Церкви самые доро­гие ему картины.

Печальным событием в 1994 году при Успенском храме вновь открылся погост. За алтарем был похоронен всеми любимый священник Покровского храма отец Аверкий, окормлявший боль­шую часть Воронежских христи­ан. Немного позже здесь же по­хоронили человека, который всю свою жизнь отдал Церкви, – про­тодиакона Павла. Это был очень скромный человек, служил он в Никольском храме и преподавал в духовном училище, будучи од­ним из немногих кандидатов бо­гословия. Жил с молитвой и умер с молитвой, прямо в хра­ме.

Каждый год в епархиальное училище поступали новые вос­питанники, приходили и новые преподаватели, и число молодых прихожан увеличивалось с каж­дым годом. В 1997 году учили­ще получило статус духовной семинарии. Стал Успенский храм семинарским. Помо­гали ребята строить на цер­ковном дворе водосвятную часовню, крестильный храм и поминальную часовню. Прислуживали в алтаре, чи­тали и пели на клиросе, ис­полняли службу (те, кто был уже рукоположен), писали иконы. А приход все рос и рос. Семинарский устав, тактичность и старатель­ность воспитанников, а так­же строгость в службе при­влекали в этот храм все больше прихожан.

В это время в Воронеже восстанавливались и дру­гие храмы, и многие из тех, которые «выпрашивали» Ус­пенский храм у властей, из тех, кто участвовал в восстановле­нии пошли в другие храмы «от­воевывать» их у властей и по­могать восстанавливать. Кто-то оказался в Спасском, кто-то – у Сергия Радонежского, кто-то в Успенском Адмиралтейском, кто-то в Воскресенском. Но не только «бабушки» разошлись по храмам, первые выпускники ду­ховного училища, рукоположен­ные во иереи и диаконы, были направлены для восстановления городских и сельских храмов. Так от первой зажженной свечи зажглись другие свечи. Их ста­новится все больше и светят они ярким светом, возжигая сердца людей Божиих и осве­щая их путь к Истине, путь к Богу, путь ко спасению.

Рассказ этот написан по вос­поминаниям иеромонаха Кирил­ла (Рощихина), иеромонаха Ди­онисия (Тарасова), А.Г.Федорца, Ксении Азаровой, Клавдии Дорохиной, Татьяны Жульковой, Людмилы Матыциной, Алексендры Логуновой, Зинаиды Не­больсиной, Александра Смольянинова, Ирины Гавриловой, Николая Щеголеватых. За дав­ностью времен имена многих труженников (ныне живущих и уже отошедших ко Господу) за­быты людьми, но ни одно имя их не забыто у Господа.
 

© Издание Воронежской Православной Духовной семинарии