"ОБРАЗ"

О причащении

«Верою и любовию приступим, да причастницы жизни вечныя будем».
«Итак, дети, пребывайте в Нем, чтобы, когда Он явится, иметь нам дерзновение
и не постыдиться пред Ним в пришествие Его». (1 Ин. 2, 28).

В таинстве Евхаристии постоянно совершается парусия (от греч. пришествие, присутствие, позднее: Второе При­шествие) – явление и пребывание Господа среди нас. И если мы участвуем в Евхари­стии, причащаемся, Те­ла и Крови Христовых, то имеем Его в себе «живуща и пребывающа». Мы непрестанно испытываем себя, готовы ли мы войти в жизнь вечную, которой мы приоб­щаемся в Таинстве Причащения, в Царство Небесное, которое мы призваны стяжать внутри себя?

Радостью ожидания скорого пришествия Христова была прони­кнута вера первых христиан, поэтому они стремились чаще собираться для преломления хлеба, для встречи с воскресшим и грядущим Христом, для участия в трапезе Господней. Апостолы, совершавшие Евхаристию после Пятидесятницы, не просто вспоминали последнюю трапезу со Христом, но снова совершали ту самую Тайную Вечерю. Точнее – входили в эту Тайную Вечерю, один раз совершенную и непрестанно совершающуюся в Царстве Хрис­товом, зоне будущего века. Это было главным живым, реальным опытом приобщения Царству Небесному, встречей со Христом в соединении с Телом и Кровью Его. Самым страш­ным наказанием для ранних христиан было отлучение от Причащения, от участия в евхаристическом собрании. Постоянное ощущение пребывания «во Христе» (если присмотреться, им проникнуты все новозаветные по­слания, а также Евангелие от Иоанна) имело свою основу в Евхаристии. И отлучение от нее означало отлучение от Христа. Это мы видим во всех канонических правилах, имеющих главным наказанием отлучение от приобщения.

Большинство современных хри­стиан эти правила, что называется, не затронут за живое, покажутся им чем-то далеким от жизни. Почему же те христиане так тяжело переживали отлучение от Причащения? «И да не на мнозе удаляяся общения Твоего, от мысленного волка звероуловлен буду» – просит свт. Иоанн Златоуст; «Да убо не един пребуду кроме Тебе Живодавче, дыхания моего, живота моего, радования моего... да не кроме обрет мя Твоея благодати, преле­стник восхитит мя льстивне, и прельстив, отведет боготворящих Твоих словес», – вторит ему прп. Симеон Новый Богослов. А мы так легко воспринимаем наше непри­чащение, неу­частие в Евха­ристии. Это свидетельствует о значительном ослаблении евхаристического сознания, созна­ния центра своей жизни во Христе, в соединении с Ним в Таинстве Евхари­стии, которое является не просто одним из таинств, а «Таинством Таинств», как называет его Дионисий Ареопагит. Ибо оно – сердцевина Церкви, его основа, фундамент, без кото­рого немыслимо существо­вание Церкви. Это пока­зывает, что живой необхо­димостью сегодня явля­ется возвращение к правильному вос­приятию Евхарис­тии, возвращение жажды Бога, жажды соединения с Ним. Только тогда «Таинство таинств» займет должное место в нашей жизни.

В этом нам поможет опыт воспри­ятия Евхаристии святыми отцами – Предание Церкви, то, что во Вселе­нской Церкви принималось всегда, всеми и повсюду (преп. Викентий Леринский). В 9-м правиле святых апостолов и 2-м Антиохийского собора повелевается отлучать от Церкви тех верующих, которые приходят в Церковь и слушают писания, но не остаются на молитве и Святого Причастия не приобща­ются. Многие святые также побужда­ют нас регулярно приступать к Святым Тайнам (Св. Киприан Карфагенский, св. Василий Великий, св. Амвросий Медоиоланский; из житий - св. Епиктет; авва Аммон; мч. Лукиан и многие другие). Тем же, кто отказывается от Причащения из-за своего недостоинства, Иоанн Зла­тоуст отвечает, что те, которые не причащаются, среди кающихся находятся и диакон говорит им «изыдите» (возглас на Литургии «оглашенные изыдите»!) Значит они недостойны участвовать и в молитвах, потому что Святой Дух нисходит не только на предлежащие Святые Дары, но и на эти песнопения. Как же, пришедшие на трапезу Госпо­дню, отказыва­емся вкусить от нее?

«Мы не дол­жны, – пишет св. Иоанн Кассиан Ри­млянин – устра­няться от Причаще­ния Господня из-за того, что осознаем себя грешниками; но еще более и более с жаждою надобно поспешать к нему для врачевания души и очи­щения духа, однако же с таким смирением духа и верою, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали больше врачевства для наших ран. А иначе и в год однажды нельзя достойно принимать причащение, как некоторые делают, которые достоинство, освящение и благотворность небесных таинств оценивают так, что думают, что принимать их должны только святые, непорочные; а лучше бы думать, что эти таинства сообщением благодати делают нас чистыми и святыми. Они подлинно больше гордости выка­зывают, нежели смирения, потому что когда принимают их, то считают себя достойными принятия их. А гораздо правильнее было бы, чтобы мы с тем смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем достойно прикасаться Святых Тайн, в каждый День Госпо­день принимаем их для врачевания наших недугов, нежели, превознесшись суетным убеждением сердца, верить, что мы после годичного срока бываем достойны принятия их». Кто-нибудь подумает: «Лучше вообще не приходить на Литургию!» Мысль, возникающая в нашем сознании, совершенно неуместна в сознании святых. «Боюсь причащаться, как недостойный, но еще более боюсь остаться без причащения, дабы не погибнуть», – пишет прп. Ефрем Сирин, и свидетельствуют многие примеры из жизни святых, которые не мыслили своей жизни без прича­щения. И отцы VI Вселенского собора (80-е правило) и Сардикийского собора (11-е правило) говорят об отлучении не приходящих в церковь в три воскресных дня подряд, «не имея никакой настоятельной нужды или препятствия». Да и совсем не затем, чтобы напугать нас, написали правила отцы, но, чтобы каждый день нашей жизни был днем пригот­овления к Евхаристии, днем, когда мы берем крест свой и следуем за Христом, отметая все, что отлучает нас от любви Божией. Приготовление же состоит не в вычитывании какого-то определенного количества молитв или воздержании от тех или иных видов пищи, но в очищении своей совести, примирении со всеми близкими, осознании того, что тяжкими грехами мы отлучаем себя от Христа, в них мы должны каяться на исповеди, примиряясь и соеди­няясь с Церковью.

Также чужда самому духу хри­стианства и мысль о мистическом различии клириков и мирян по отношению к причастию: клирики могут и должны причащаться часто, а мирянам это не разрешается. На это свят. Иоанн Златоуст пишет: «Но есть случаи, когда священник не отли­чается от подначального, например, когда нужно причащаться Св. Тайн. Мы все одинаково удостаиваемся их, не как в Ветхом Завете, где иное вкушал священник, иное народ и где не позволено было народу прио­бщаться того, чего приобщался священник, людям запрещалось соучаствовать в том, что было для священников. Ныне не так - но всем предлагается одно Тело и одна Чаша» (Беседа на 2 Кор. 18, 3). Это говорит великий пастырь, который более, чем кто-либо другой настаивал на до­стойном приготовлении к прича­щению.

Трагедия в том, что, пребывание на литургии и не причащение, нами воспринимается нормально. Никто не думает, что Господь каждый раз призывает вкусить от приготовленной трапезы. Об этом нам говорят и все молитвы Таинства Евхаристии, читаемые священником тайно. В них мы не увидим разделения верующих на две категории: причащающихся и не причащающихся, напротив, после удаления оглашенных говорится о приготовлении всех верующих к причащению: «Даждь им всегда со страхом и любовию служащим Тебе неповинно, и неосужденно причас­титься Святых Твоих Тайн» (2-я молитва верных, Иоанн Златоуст), наконец, «нас же всех, от единого хлеба и чаши причащающихся, соедини друг ко другу во единого Духа причастие (Анафора, Литургия Василия Великого). Беда в том, что никто не осознает себя отлученным от Христа, отвергающим дар Его любви. Никто не сознает себя разделяющим единство евхаристи­ческого собрания, где частное, индивидуальное должно забываться ради пользы общего, соборного. Этим открывается еще один – экклезиологический аспект Евхаристии. Первые христиане собирались на Евхаристию «всегда все и всегда вместе», имея ее основой своего единства со Христом и друг с другом.

Они свидетельствовали о том, что в Евхаристии выявляется подлинная природа Церкви. В ней кающиеся грешники «собираются воедино и претворяются Духом Святым в Тело Христово», «род избранный, цар­ственное священство, народ святый» (1 Пет. 2, 9).

Пусть же и для каждого из нас день Евхаристии будет днем суда, днем проверки, днем определения и утверждения нашей принадлежности к Церкви через причащение Святым Телу и Крови Господним.

Материал подготовили воспитанники ВПДС Макаров В., Басов В.
 

© Издание Воронежской Православной Духовной семинарии