Февраль восемнадцатого

РАЗДЕЛЫ

Февраль восемнадцатого

ДАЛЕЕ...

Епархия в 1941-1945 гг.

В XX веке Промыслом Божиим попущено было испытать Русской Православной Церкви жесточайшие гонения. В кровавую багряницу оделась Церковь: первые мученики предстали перед Престолом Божиим с молитвой за свой народ.

Первая мученическая кровь в Воронеже пролилась 8 февраля 1918 года. В этот день состоялся Крестный ход духовенства и верующих городах. До недавнего времени мы немного знали об этом событии, да и то в изложении большевистской прессы - "Известий Воронежского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов".

Сегодня мы предлагаем читателям познакомиться с воспоминаниями революционера Чернышова, руководившего расстрелом Крестного хода. Они дают достаточно полную картину происходившего, тот цинизм, с которым творилось беззаконие.

"Революционный Комитет в первом же году (в 1917) начал выселять монахов из Митрофановского монастыря. Было решено вселить туда инвалидов и открыть школу. Мы вооружили всех инвалидов, кто поддерживал советскую власть, некоторые были без руки или без ноги. Это была дезорганизованная масса. Если боевую дружину обвиняли в грубости, то у инвалидов было еще хуже. Как-то инвалиды решили выбросить ненужную им мебель в помещение, где находилась колесница Митрофана Угодника. С этого момента начались раздоры, и попы начали раздувать кадило, что большевики закрывают монастырь.

Конечно, нужно было указать ребятам, что так поступать не следует. Но мы решили поддержать их и продемонстрировать монахам вооруженную силу, и всем отрядом прибыли в монастырь. В тот же день я узнал, что архиерей написал просьбу в исполнительный комитет о разрешении на завтрашний день крестного хода. Я был против того, чтобы разрешать. Но целый ряд старших товарищей держались такого мнения, что можно разрешить.

Крестный ход был назначен на восемь часов утра. Мы с товарищами подготовились, ждем. Девять часов, потом десять, а о крестном ходе ни слуху, ни духу. Мы не сообразили сразу, кто же будет мимо нас ходить, когда у нас пулеметы выстроены и солдаты вооруженные ходят.

Подъехав к монастырю, мы увидели процессию с иконами и хоругвиями. Масса разнообразная: тут и крестьяне, и интеллигенция, и буржуазия, и учащиеся...

Я сделал распоряжение разогнать процессию. Солдаты и члены боевой дружины разнесли толпу. Были убитые и раненые даже среди духовенства. Осталась маленькая кучка человек в семьдесят, которую под усиленной охраной проводили до Девичьего монастыря. Многих арестовали. Арестованных решили расстрелять. Мне говорили, что расстреливать неудобно, что у нас теперь есть власть, Исполнительный Комитет, что будет суд. Моисеев (председатель исполкома) всячески упрашивал: "Нельзя этого делать, теперь мы сильные, мы можем устроить суд". Но брат Моисеева, принимавший участие в разгоне Крестного хода, возмущался, что не дают расстрелять заговорщиков.

В ту ночь расстреляли несколько активно действовавших верующих, в том числе и священнослужителей...

После этого началась травля; нас обвиняли в бандитизме и самых плохих вещах...

Впервые красный террор был объявлен нами боевой дружиной. Я был постоянным членом Исполнительного Комитета и члены Исполкома иногда говорили: "Чернышов, ты когда перестанешь расстреливать?"

Комментарии к данному тексту, как говорится, излишни.

Интересная листовка была выпущена Исполнительным Комитетом накануне Крестного хода.

"Последнее время по городу распространяются слухи о том, что якобы большевики хотят запечатать церкви, монастыри, мощи сдать в музей и запретить богослужение. Мы должны заявить, что все это наглая ложь.

Сегодня состоится Крестный ход. Никто не будет мешать молящимся. И не верьте тому, что мы запрещаем Крестный ход".

За двадцать веков жизни церкви не было столько мучеников, как в России в XX веке. Трудно указать даже приблизительно их число. Не все их имена будут явлены в церкви. Но у Бога все мученики святы, и за них будем молиться.